Я, верховный - Страница 157

157

Школа № 5, «Независимый парагваец». Учитель Хуан Педро Эскалада. Ученик Пруденсио Саласар-и- Эспиноса, 8 лет: «Верховному 106 лет. Он помогает нам быть хорошими и много работает, чтобы росла трава на пастбищах, цветы и растения. Иногда он моется, и тогда идет дождь. Но Бог или дьявол, точно не знаю, кто из них, а может, и оба вместе, растят сорную траву и явораи в наших капуэра». Гм. Этот ученик уже лучше, хотя учитель у него портеньо, оставшийся здесь как последыш ареопагитов.

Та же школа, следующие сочинения:

Ученица Генуария Альдерете, 6 лет: «Верховное правительство как вода, которая кипит, только не в горшке, всегда кипит, даже если гаснет огонь. Оно делает так, чтобы у нас была еда».

Ученик Амансио Рекальде, 9 лет: «Верховный ездит на лошади, не глядя на нас, но всех нас видит, а его никто не видит». Ха-ха. Сразу видно, что этот мальчик внук дона Антонио Рекальде.

Ученик Хуан де Мена-и-Момпокс, 11 лет: «Верховный Диктатор — тот, кто дал нам революцию. Теперь он командует, потому что так хочет, и всегда будет командовать».

Ученица Петронита Карисимо, 7 лет: «Мама говорит, что это Злой Человек, который приказал посадить в тюрьму нашего деда только за то, что лошадь, на которой он каждый вечер ездит на прогулку, споткнулась о расшатавшийся камень мостовой напротив дедушкиного дома. Он велел надеть ему на ноги тяжелое-претяжелое грильо и упрятать его под землю, так что мы уже никогда не сможем увидеть дедушку Хосе». Разорвать это сочинение, сеньор? Нет. Не надо. Правда, которую высказывают дети, не рвется и не гнется.

Ученик Леовихильдо Уррунага, 7 лет: «Верховный — это Хозяин Страха. Папа говорит, что это Человек, который никогда не спит. Он день и ночь пишет и хочет, чтобы мы были не такие, как есть, а наоборот. И еще он говорит, что Верховный — Большая Стена вокруг мира, через которую никто не может пробраться. Мама говорит, что он мохнатый паук, который всегда ткет свою паутину в Доме Правительства. Говорит, из нее никому не вырваться. Когда я делаю что-нибудь плохое, мама мне говорит: «Караи просунет в окно свою мохнатую лапу и заберет тебя!» Вызови родителей этого ребенка. И пусть они приведут его с собой, чтобы он меня увидел. Нехорошо обманывать детей. Их и так потом будут обманывать в школах, если останутся школы, говоря, что, когда мохнатый паук подох, пришлось просунуть в окно длинную такуару, чтобы потыкать в него и убедиться, что он действительно мертв. Вот так-то.

Школа № 1, «Родина или смерть». Учитель — индеец Венансио Тоуве. Ученик Франсиско Солано Лопес, 13 лет: «Прошу у Верховного Правительства шпагу Пожизненного Диктатора, чтобы хранить ее и защищать ею Родину». У этого ребенка храброе сердце. Пошли ему шпагу. Сеньор, с вашего позволения напоминаю вам, что это сын дона Карлоса Антонио Лопеса и что... Помню, помню, Патиньо. Карлос Антонио Лопес и индеец Тоуве были последними учениками колледжа Сан-Карлос, которых я незадолго до революции экзаменовал и которым дал самую высокую аттестацию. Ты тоже еще вспомнишь дона Карлоса Антонио Лопеса, будущего президента Парагвая. Раньше, чем его звезда взойдет на небосвод родины, веревка из твоего гамака затянется у тебя на шее. Продолжай.

Специальная школа «Дом девушек — сирот и подкидышей». Ученица Телесфора Альмада, 17 лет: «Верховное Правительство должно немедленно провести выборы для созыва суверенного народного собрания. Тем временем ему следует распустить паразитарную армию под командованием развращенных и продажных офицеров, заменив ее милицией, которая должна вместе со всем народом двинуть вперед революцию...» Так. Неплохая мысль, совсем неплохая мысль! Кстати, о Доме девушек — сирот и подкидышей. Я позволю себе, Ваше Высокопревосходительство, сообщить вам, что в этом заведении происходят очень странные вещи. Ты собираешься сказать мне, Патиньо, что там тоже появляются те невиданные уроды, которые начали наводнять город, а может быть, и всю страну? Нет, сеньор. Но что действительно достоверно, так это то, что там царит величайшее распутство, какое только можно вообразить. Эти девушки и женщины всякого пошиба занимаются бог знает чем, и неизвестно, когда они спят. Ночью Дом девушек — сирот и подкидышей — настоящий бордель, а днем — казарма. Там есть и белые, и мулатки, и негритянки, и индианки всех возрастов и состояний. Целый батальон. Перед рассветом они уходят в лес. Возможно, они занимаются там военными упражнениями. Весь день до темноты слышатся отдаленные выстрелы.

Я послал туда соглядатаев. Они вернулись, ничего не увидев. А одного из них эти женщины крепко привязали лианами к стволу дерева и повесили ему на грудь оскорбительную надпись. Исипо-мачо, которой его связали, нельзя было разрубить даже мачете, и пришлось ее прожечь, чтобы освободить несчастного. Его подвергли длительному допросу в Палате Правосудия, но он не смог или не захотел ничего сообщить, а под конец, получив пятьдесят плетей, лишился чувств. Я лично сегодня утром пошел посмотреть, что творится в этом Доме, но там не оказалось ни одной живой души, сеньор. Женщин и след простыл, и похоже было, что там давно уже никто не живет. При сложившихся обстоятельствах я позволю себе попросить у Вашего Превосходительства указаний, что делать. В отношении Дома пока ничего, мой верный бывший поверенный. Возьми перо и напиши то, что я тебе продиктую. Держи его покрепче и пиши самым твердым почерком, на какой ты способен. Я хочу слышать, как перо будет жалобно скрипеть, царапая бумагу моей последней волей.

ОПОВЕЩЕНИЕ

Я, ВЕРХОВНЫЙ ДИКТАТОР РЕСПУБЛИКИ, приказываю всем делегатам, начальникам гарнизонов, командирам линейных войск, майор- домам, алькальдам селений и деревень явиться в Дом Правительства на ассамблею, о предстоящем созыве которой сообщалось в периодическом циркуляре.

157