Я, верховный - Страница 138

138

Последняя докладная записка Корреа своему правительству, сообщает мне Кантеро в шифрованном донесении, гласит: международные связи диктатуры обширны. Ее щупальца простираются на Плату, Банда-Ориенталь, Риу-Гранди, Санта-Крус-де-ла-Сьерру. Ее основная цель — образование великой конфедерации, центром и главою которой был бы Парагвай: Нет никакого сомнения, что парагвайское правительство в сговоре с риограндским маршалом Баррето и что оно не отказывается от плана поднять революцию в Риу-Гранди-ду-Сул и объединить его с Монтевидео в конфедерацию, направленную против Буэнос-Айреса, коль скоро сможет рассчитывать на союз с Бразилией, который позволит Парагваю противиться дерзким притязаниям портеньо. При первом известии о том, что внутренние провинции отложились от Буэнос-Айреса, Диктатор, который является душой этого нового объединения, хотя и держится в тени, что никого не может обмануть, приказал вновь занять оставленный плацдарм или лагерь у Сальто и послал парагвайские корабли в порты своих новых союзников. Ах ты наглец и интриган! И это ты, Корреа, теперь приехал к нам в качестве посла от революционеров Риу-Гранди-ду-Сул! Если бы я позволил тебе приехать в Асунсьон, то только для того, чтобы вздеть твою голову на пику и выставить ее на Площади Республики. Ну и прохвост! Грязная тварь! Я не дам тебе даже запятнать своей кровью парагвайскую землю — много чести! Убирайся ко всем чертям! Простофиля Кантеро предупреждает меня с присущей ему глупостью: я выяснил, Ваше Превосходительство, что посланец империи, помимо всего прочего, франкмасон, притом одной из самых высоких степеней в этой ужасной, злокозненной ассоциации. Это было бы еще не самое худшее в Корреа, дорогой Кантеро. Напротив, его принадлежность к масонам, если он действительно масон, — то немногое, если не единственное, что говорит в пользу этого проходимца, замаскированного бандеиранте, сегодня эмиссара империи, а завтра посла республики фаррапосов. Бедные республиканцы-фаррапосы! Бедные масоны! Иметь в своих рядах этого мошенника, который служит только своей мошне, для них поистине пагубно. В донесении Кантеро дальше говорится: представитель империи и республики, сеньор, считает Ваше Высокопревосходительство главой образующейся широкой конфедерации. В настоящий момент, пишет Корреа в своей докладной записке от 2 апреля, парагвайский Диктатор в большей мере хозяин Аргентинской федерации, чем сам Буэнос-Айрес. Он имеет тайные связи в Сисплатинском государстве и Перуанской республике, может рассчитывать на поддержку сильной партии в Мисионес и Риу-Гранди и многих приверженцев в Мату-Гросу и при первом удобном случае протянет руку помощи сторонникам полной независимости провинции Риу-Гранди, покончит с Буэнос-Айресом, открыто возглавит нынешнюю Федерацию, вторгнется в Мату-Гросу, завладеет Мисионес-Ориенталес под видом компенсаций или репрессалий и принесет ужасы войны в сердце провинции Сан-Паулу, под тем же предлогом вступив в нее через Сальто-де-Сете-Кедас. Непрекращавшиеся сношения между парагвайским правительством и диссидентскими провинциями Федерации Рио-де-ла-Плата через посредство Корриентеса во время последней кампании на юге, неожиданное возвращение парагвайским Диктатором Кордове, Санта-Фе и Паране их подданных за несколько месяцев до того, как эти правительства восстали против Буэнос-Айреса и начали войну с ним, — все эти и другие обстоятельства, о которых я по-прежнему буду аккуратно сообщать в своих докладных записках, приводят к выводу, что нет другого способа предотвратить опасности, со всех сторон угрожающие империи, кроме как заключить союз с Парагваем и его хитрым и по-восточному деспотичным Диктатором... Чего же мне еще желать, отъявленный плут! Ты соперничаешь в словоблудии с Кантеро, как и он, выплескивая на бумагу ужасающую смесь противоречивых сведений, сплетен и всякого рода выдумок. Ты запутался в своих интригах: воображение у тебя беднее, чем у Хосе Леона Рамиреса, придумавшего такой оригинальный способ ловли блох. Вышли же, Хосе Леон, этого неисправимого выродка и позаботься как следует проверить его багаж. Не позволяй ему вывезти ничего принадлежащего нам, даже блоху. Смотри в оба! И скажи ему категорически: пусть не вздумает когда-нибудь вернуться в наши края, если не хочет окончательно лишиться головы, безголовый болван. Пусть идет к дьяволу вместе со своей империей или республикой, или той и другой вместе!

(В тетради для личных записок)

Этот сумасброд высказывает совсем не плохую мысль. Я с самого начала задумал и предложил дуракам-портеньо, дуракам-уругвайцам и дуракам-бразильцам широкую федерацию, ядром которой был бы Парагвай. Плохо, и не просто плохо, а прескверно другое: эти негодяи превращают в предмет интриг столь бесхитростный и благодетельный проект создания американской конфедерации по образу и подобию наших народов в соответствии с нашими собственными интересами, а не под давлением иностранных хозяев.

Другое дело.

Я сместил Хосе Леона Рамиреса. Прикажите расстрелять меня, Ваше Превосходительство! — взмолился он со слезами, бросившись к моим ногам, когда я потребовал у него отчета в его бесчинствах, потому что ты должен знать, Хосе Леон: блоха кусает, пока не поймают, а поймают, простыню марает. Фигляр из фигляров! Он лизал мои башмаки. Я с радостью пойду на расстрел, Верховный Сеньор, если этой ценой должен заплатить за то, что подшутил над имперским прохвостом, который захотел подшутить над нашей родиной и нашим правительством.

Мне не следовало верить в раскаяние этого лжеца. Через девять месяцев после его реабилитации на свет появился ребенок, которого он сделал моей предполагаемой племяннице Сесилии Марекос. Ему, конечно, не пришлось для этого укладывать ее в корзину и делать вид, что он занимается ловлей блох или вшей. Я приказал ему выплачивать матери ребенка предусмотренное законом содержание. А чтобы он мог для этого достаточно зарабатывать, я распорядился, стреножив его с помощью грильо, поставить на выгребку и очистку армейских нужников. У него еще много времени впереди до совершеннолетия ребенка. С годами у Хосе Леона блудливости поубавится.

138